Жених напрокат - Страница 64

— Кто это? — спрашивает Хиллари.

Она тоже думает, что это, возможно, Декс.

— Не знаю.

— Ну так посмотри. Мы ведь не против.

Джулиан согласно кивает:

— Конечно, не против.

Не могу устоять. Достаю из сумочки телефон и прослушиваю сообщение. Это всего лишь Маркус. Он просит прощения, что звонит так поздно; думал, что я еще не сплю.

— Маркус, — говорю я, не в силах скрыть свое разочарование.

Хиллари поясняет Джулиану, что это тот парень, который вместе с нами снимает летний домик. Тот, конечно, его помнит.

— Почему бы тебе ему не позвонить? Пусть приходит, — говорит Хилл. — Закажем еще бутылочку вина.

Она очень любезна, но на самом деле ей хочется, чтобы я оставила их вдвоем. И мне самой больше не хочется чужого великодушия. Отказываюсь, говорю, что устала — ужин был прекрасный, но мне уже пора домой. Джулиан взглядом подзывает официантку и просит счет.

Когда мы выходим из ресторана, Хиллари спрашивает, не поеду ли я на такси. Говорю, что лучше пройдусь пешком.

— Столько кварталов?

— Все нормально, вечер хороший.

Расстаемся на углу Двадцать седьмой. Джулиан целует меня в щеку. Он почти одного со мной роста — на целых два дюйма ниже Хиллари. Удивительно, что Дарси об этом не упомянула. Говорю Джулиану, что была очень рада познакомиться. Он отвечает тем же и надеется увидеть меня в Монтайке. Обнимаю Хиллари и улыбаюсь, чтобы показать ей, что я просто в восторге от ее нового друга. Когда поворачиваю домой, понимаю, что действительно рада за Хиллари: ее предыдущие случайные связи заставляли меня еще острее ощущать свое одиночество.

Некая компания из четырех человек сейчас, наверное, только что вышла из кинотеатра и собирается пойти поужинать, побродить по улицам, смеясь и прислушиваясь к об-рывкам мелодий, доносящихся из мюзик-холлов. Меня душит разочарование. Если бы у меня были с собой игральные кости, я бы выбросила их в канаву.

Выхожу на Третью авеню и смотрю на часы. Сейчас около десяти. И внезапно я понимаю, что мне не хочется идти домой. Думаю перезвонить Маркусу, но решаю, что это было бы нечестно, ведь я всего лишь использую его, чтобы забыть о Дексе. Но я так несчастна и зла, что все- таки набираю его номер.

Он отвечает после первого же гудка.

— Чем занимаешься? — спрашиваю я.

— Ты получила мое сообщение?

— Да. Я ужинала. Сейчас нахожусь неподалеку от тебя. Хочешь встретиться и пойти куда-нибудь выпить?

— Был бы рад. Где ты?

— На углу Двадцать седьмой улицы и Третьей авеню.

— Рядом с баром «Родео»?

Я оглядываюсь. Верно.

— Да, прямо через дорогу.

— Отлично, заходи и возьми для меня пива, хорошо? Сейчас приду.

Голос у него оживленный и бодрый, и я улыбаюсь. Говорю, что буду ждать его в баре с пивом.

Бар «Родео» провинциален, насколько это возможно на Манхэттене. Над стойкой развешаны дощечки прейскурантов, а на потолке висит огромное чучело бизона. Весь пол усеян арахисовой скорлупой.

— Привет, славно выглядишь, — говорит, подходя, Маркус. — Здесь занято?

Смеюсь и говорю, что он может сесть.

— Вот твое пиво.

— Еще холодное, — замечает он, делая большой глоток. — Спасибо.

— Очень рада тебя видеть.

— Где ты была?

— В «Трулли».

Он кивает; это место ему знакомо.

— Здорово. Ходила на свидание? — спрашивает он с притворной ревностью и сжимает кулак, делая вид, что готов набить морду тому, кто посягнул на его права.

Улыбаюсь:

— Нет. Я была там с Хиллари и Джулианом, ее новым другом. Ты ведь видел его в те выходные?

— А, да. Тот пижон, которого Хиллари подцепила на пляже.

Снова смеюсь:

— Ну да, что-то вроде этого.

— Подцепила. Это точно. Хороший ход.

— Хиллари сама больше похожа на парня, чем на женщину, — говорю я и думаю, что никогда не подойду к не-знакомцу на пляже, как она.

— Да... Все равно здорово. А я думал, ты на меня рассердишься.

Улыбаюсь:

— В самом деле?

— Ага. — Он тоже улыбается и смотрит мне в глаза.

— И что дальше?

— Вот так. — Он кладет свою руку рядом с моей.

— Такая бледная, — говорю я, сравнивая наш загар.

— Люблю бледных, — отвечает он. — Это очень женственно.

— Дай-ка мне подумать. Значит, ты любишь женственных злючек?

Он щелкает пальцами и указывает на меня:

— В самую точку. А ты что, такую знаешь?

Смеюсь, прихлебываю пиво и думаю, поцелует ли Маркус меня сегодня. Если да, то я тоже его поцелую. Может быть, мне даже понравится. Если ты не можешь быть с тем, кого любишь...

Мы допиваем пиво. Говорю, что устала от музыки в стиле кантри, и спрашиваю Маркуса, не пора ли нам идти. Он соглашается — а может быть, я хочу отправиться в другой бар? Я бывала когда-нибудь в «Перекрестке»? Это в паре кварталов отсюда.

— Рядом с «Трулли», да?

— Да. Я был там только один раз и потому не знаю, все ли у них тип-топ. Но у них есть потрясающий яблочный мартини, который тебе обязательно понравится. Так ты пойдешь?

Откуда он знает, что мне нравится?

— Конечно. Идем.

Мы быстро идем к «Перекрестку», минуем внушительного, одетого в черное охранника у двери. Заходим. Народу столько, что яблоку некуда упасть, — все битком забито поклонниками европейского образа жизни. Я иду за Маркусом мимо сигарной стойки в самый конец и сажусь рядом с ним на обитый кожей диванчик с огромными под-локотниками. Уютно, но с Дексом было бы лучше. Заставляю себя не думать о нем.

— Что ты будешь?

— Яблочный мартини. — Чувствую, как в моем желудке бурлят красное вино и пиво. Возможно, мартини — не самая лучшая идея, но мне уже все равно.